Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]
— С тобой все так замечательно просто, мое сокровище. Если даже у меня ничего не получится с Джеком и Энн, я, по крайней мере, с тобой познакомился.
Она комически вздохнула.
— По крайней мере! Ты хочешь еще посмотреть телевизор?
Он тут же замотал головой.
— Нет, выключай и иди, наконец, сюда.
Она все исполнила в нужной последовательности.
Солнечный луч, проникший сквозь опущенные жалюзи, осветил ее стройное белое тело, а повернутое в сторону лицо еще оставалось в тени. Дышала она тихо и равномерно.
Джимми поднялся, надеясь, что Ширли не разбудит шум в ванной комнате. Была суббота, и она могла поспать.
Через несколько секунд он стоял под ледяным душем, стучал зубами и морщился. У Ширли всегда такой образцовый порядок, или она просто решила, что он, кроме ужина, будет у нее и завтракать? Рядом с ее полотенцем висело чистое махровое.
Надежда не сбылась — когда он вернулся в комнату, она сидела в постели и протирала глаза.
— О, Джимми, сегодня же уик-энд, и мне не нужно на работу. Куда ты собрался так рано?
— Под утро кое-что пришло мне в голову, Ширли. Возможно, это ерунда, но, может быть, и нет. Поэтому мне надо в Эл-Би-Си. А до того я ненадолго заеду к Брайту.
— Мы сегодня еще увидимся, Джимми?
Он поискал свою шляпу, потом нашел ее под вешалкой, куда та упала.
— Да, солнышко, и большое спасибо за все! Я или позвоню тебе, или явлюсь собственной персоной. И кстати, который теперь час?
Она показала, вытянув руку, на стенные часы.
— Уже полдень. Мне кажется, я проспала бы до обеда.
— Неудивительно, — фыркнул Джимми, послал ей воздушный поцелуй и исчез.
Его машина стояла в целости и сохранности там, где стоянка была запрещена. Он поехал прямо в Главное управление полиции. Там пришлось подождать — Джоя Брайта не было на месте. Наконец, минут через двадцать тот вошел в свой кабинет. Он явно собирался в столовую перекусить, на голове у него была шляпа, а в зубах сигара.
— О, Нат Пинкертон собственной персоной, — хмыкнул он, увидев Джимми, — а я думал, у него похмелье, сидит дома и зализывает свои душевные раны.
— Привет, лейтенант. Вы сегодня уже беседовали с Деймитом?
Брайт сдвинул шляпу на затылок.
— Вы хотите сказать, чего я добился? Джимми, мы, наконец, на правильном пути. Два убийства раскрыты за несколько дней, так что есть чем похвастаться.
Джимми нахмурился.
— Разве он сознался?
— Нет, о чем вы говорите, Джимми! Впрочем, жаль. Гили бы он сознался, это наверняка произвело бы лучшее впечатление на присяжных. В конце концов, у него был мотив, который оправдывает многое, если не само убийство. Ведь присяжные большей частью отцы семейств, у которых тоже есть дочери…
Джимми изобразил на лице смущение.
— Лейтенант, я думаю, с Деймитом мы промахнулись.
Джой Брайт кивнул, прежде чем понял, что сказал Джимми. Затем он сделал мученическое лицо, швырнул шляпу для разнообразия на свой письменный стол и провел рукой по коротким волосам.
— Нет, Купер, с меня довольно! В конце концов, вы сами мне его подсунули. Вы говорили с его дочерью, и та…
Джимми остановил его, подняв руки.
— О’кей, она его подставила, у него был «люгер», я все это прекрасно знаю. И несмотря на это, я с самого утра думаю, что позабыл нечто очень важное.
— С сегодняшнего утра? Что это значит?
— Собственно говоря, я уже несколько дней задаю себе вопрос, почему Рикарди убили именно в студии. Это можно логично объяснить только двумя причинами. Убийца чувствовал себя в полной безопасности, — чего я не понимаю, поскольку он ведь попадал под подозрение вместе со всеми, кто тогда был в студии.
— Да, да, дальше.
— Или убийца был вынужден действовать срочно. Он узнал что-то такое, что вынудило его стрелять, не думая о собственной безопасности. Впрочем, точно так же он мог думать, что Рикарди что-то знает или вскоре что-то сделает, что может стать для него опасным.
— Что все это значит, Джимми? Об этом я сам тоже немало думал.
— Потом мне сегодня утром кое-что пришло в голову. Я вспомнил, что вчера вечером смотрел телевизор… тут что-то щелкнуло в моем черепе — и вдруг я понял, что упустил, лейтенант.
— Что?
— Только не надо спешки, за несколько часов я узнаю все точно. Но если я прав, то Ренцо Деймит невиновен.
Брайт взял свою шляпу и снова надел ее.
— Столовая за углом, если хотите пойти со мной, я плачу, Джимми.
Тот с благодарностью отказался.
— У меня слишком много дел.
Зазвонил телефон, Брайт снял трубку. Выражение его лица изменилось, он несколько раз переспросил и выслушал подробный ответ. Через три минуты он опять положил трубку на рычаг.
— Поздравляю, Джимми. Черт его знает, откуда вы это узнали, но я считаю весьма порядочным, что вы решили меня предупредить. Я знаю дюжину ваших коллег, которые выжали бы из этого немалые деньги.
Джимми не имел понятия, о чем говорил Брайт, и уставился на того с изрядным удивлением.
— Может быть, вы мне скажете, лейтенант, о чем, собственно, идет речь?
— Я должен немедленно освободить Ренцо Деймита. Он действительно невиновен. Ваши ощущения с самого начала были верными, Джимми.
— У вас было такое же подозрение.
— Да, хотя вы сперва пытались его рассеять. Откровенно говоря, для меня и теперь еще многое в тумане, но из показаний Деймита картина вырисовывается. Дональд Фергюссон только что скончался в госпитале от тяжелых ран, полученных им полчаса назад при аварии, в которую попал его автомобиль.
Джимми шагнул вперед.
— Дон Фергюссон умер?
— Да, я думаю, он умышленно врезался в дерево, так как на этом участке нет никаких поворотов и, по словам дорожной полиции, он достаточно широк. Вы проделали великолепную работу, Джимми, но теперь вам, вероятно, уже не получить свой гонорар, не так ли?
Джимми был совершенно ошеломлен. Дон Фергюссон мертв. Самоубийство…
— Нет, не совсем так, он дал мне в качестве аванса пятьсот долларов. Скажите, лейтенант, почему вы сразу решили, что он таким образом избавился от преследования?
— Мне позвонили, потому что он кое-что успел сказать. Он просил известить меня, но конец наступил скорее, чем он сам думал. Полицейскому из дорожной полиции Фергюссон сказал: «Главное, Энн отомщена!».
Джимми снова взял себя в руки и поморщился.
— Вот видите, лейтенант, как телевидение портит людей. Так мелодраматично раньше никто бы не стал умирать: «Главное, Энн отомщена!».
Джой Брайт положил сигару в пепельницу и сдвинул шляпу на затылок.
— Ладно, дело закончено. При этом Фергюссон сэкономил налогоплательщикам немало денег.
Джимми выглядел неудовлетворенным.
— А весь этот спектакль с его собственным «люгером»?
— Вероятно, всего лишь уловка, чтобы ввести нас в заблуждение. Его трюк с «люгером» был рассчитан на дурака, чтобы сбить нас со следа. Он тайком попросил пистолет у Деймита. Они ведь знали друг друга довольно долго. К тому же Деймит с Лили были в такой же ситуации, как и он с Энн. Это могло объединить отцов, Джимми.
— Гм, возможно. Главный осветитель — ближайший пособник. Вы думаете, он вынес орудие убийства сразу, когда пошел звонить в полицию?
— Скорее всего так, и тогда оно исчезло.
— Все же это было глупо, так как он должен был считаться с тем, что Деймит может сказать правду.
Брайт кивнул, но у него нашлось объяснение.
— Глупости совершают как раз самые умные. Возможно, он не предполагал, что мы возьмемся за Деймита. Ведь конец его Энн был таким трагическим! Наверняка он услышал об аресте Деймита, и тут у него сдали нервы.
— Но тут есть еще кое-что, лейтенант. «Главное, Энн отомщена», — сказал он. А это доказывает, что он думал, будто смерть Энн на совести Рикарди.
— Да, может быть, но в этом отношении он как раз ошибался. Джек Рикарди имел на тот вечер безоговорочное алиби. Ломан по-прежнему единственный, кто мог это сделать. Пойдемте, мое приглашение выпить еще остается в силе!
— Благодарю, лейтенант, я сумею это оценить. Но мне следует уладить еще несколько мелких вопросов. Кроме того, мне бы очень хотелось знать, как мог Фергюссон застрелить Рикарди.
Брайт нахмурился.
— Отправляйтесь на Эл-Би-Си и проверьте все еще раз. Кроме того, вы ведь там присутствовали…
Джимми кивнул…
— Да, я попытаюсь еще раз все реконструировать, хотя бы для самого себя. — Он на миг задумался, затем пожал плечами. — Бедный Таб Ломан, у меня все еще ощущение, что он должен быть невиновен.
Брайт хлопнул его по плечу.
— Ничего не поделаешь, Джимми. По-прежнему смерть Энн Фергюссон висит на Ломане, ничего не поделаешь! О Боже, мой желудок бурчит, нужно срочно поесть.
В то время как Брайт в столовой поглощал свой обед, Джимми еще раз поехал в телекомпанию Эл-Би-Си. Пришлось показать швейцару свое удостоверение, иначе тот бы его не пропустил.
